В «Народной галерее» открылась выставка картин благочинного Жигулёвского благочиния отца Павла Красноярцева.
Людей на открытие пришло много и, думается, никто не пожалел: работы не просто исполнены на высоком художественном уровне. Глядя на них, проникаешься настроением. Вот серый предгрозовой день, поле, деревенька вдали…Кажется, вдыхаешь запах травы, ощущаешь порывы ветра. Вот побережье моря, знакомый с детства Крым. Сказочные города Средней Азии.
В каждой картине - талант, мастерство, одухотворенность.
- Я уже не думал ни о каких выставках, - сказал отец Павел. - Ныне у меня другое призвание. А рисование много лет было моей профессией, позже отошло в разряд хобби. И сейчас мне хочется поделиться со зрителями божественной красотой природы. Художник должен стараться не искажать её, лишь попытаться повторить. Полностью всё равно не удастся, но хотя бы приблизиться. Абстракционизм мне всегда был чужд. Я рисовал так, как вижу. Талант человек тоже получает от Бога, нашей заслуги тут нет.
Работ на выставке представлено свыше пятидесяти, и это лишь небольшая часть того, что создано художником.
О себе отец Павел рассказывал:
- Тяга к рисованию появилась у меня в детстве. Сперва не было ни бумаги, ни красок. Только старые газеты и ученические карандаши. Помню, скопировал я из книги портрет Пети Ростова на коне, сказочных персонажей изображал. Родители меня поддерживали, разрешали вешать эти первые работы на стену. Потом отец привёз масляные краски. Мама и бабушки наши деревенские просили меня рисовать иконы. Слабенькие они у меня получались, но бабушкам нравились.
Четыре раза пробовал я поступать в высшее учебное заведение. Но получилось не сразу. Сначала поехал в Москву, в институт Сурикова. Но даже работ не взял с собой, не знал, что это нужно. Поэтому меня не допустили до экзаменов.
В Ташкенте поступил в художественное училище. Окончил его с красным дипломом, поехал в Ленинград, решил подать документы в академию. Там посмотрели мои работы и сказали: «Вас уже и учить-то нечему».
Но очень хотелось поступить именно туда. Сам город располагает – такая красота вокруг! Да и многие из абитуриентов, вижу, слабо рисуют, вряд ли пройдут конкурс. Но я же не знал, что это - спортсмены, которые в советское время пользовались рядом льгот. И дети профессоров. Да, они рисовали слабо, но на конкурсе получали пятёрки и четвёрки. А у меня одна тройка, остальные двойки. Мы разговорились с другим абитуриентом и были в полном недоумении. Он в пятый раз поступал. Настроение было такое, что жить не хотелось. Пропала вера в справедливость, в искусство. Правда, один из нас, очень талантливый молодой человек – поступил.
Я же потом год не мог рисовать. Всё валилось из рук, было полное разочарование... Но встретил знакомого - и он позвал меня поступать в театрально-художественный институт в Ташкенте.
Я отмахнулся и сказал, что уже разучился рисовать. Но всё же начал ходить на подготовительные курсы. Меня убеждали, что мои работы хорошие и я поступлю.
Я ведь ещё со второго курса училища пытался попасть в этот институт. Экзамены сдал хорошо, но провалился на истории. В школе у нас была очень добрая учительница. Я ей Суворова, или там Кутузова нарисую – она мне пятёрки ставит. А, поступая, за «Азовские походы Петра I» я получил двойку.
И вот, наконец, курсы позади. Начинаются экзамены. Я сдаю их на пятёрки, остаётся история. Выучил я всё, кроме «Азовских походов», будучи уверен, что мне этот билет не достанется. Ну, не попадает бомба дважды в одну воронку.
И… вытаскиваю опять этот билет. Хорошо, что преподавательница сжалилась и, увидев, что все остальные «пятерки», поставила мне «четыре», взяв слово, что наверстаю упущенное.
Я окончил институт, а Эльдар, тот молодой человек, что остался в Ленинграде, окончил академию. И приехал к нам законченным алкоголиком. Там атмосфера располагала, богема, студенты пили с профессорами.
Я уже преподавал в институте, а он уехал куда-то в кишлак и больше мы о нём не слышали. И я понял, почему Бог отвёл меня от академии. Нездоровый там был моральный климат. Те, у кого не было внутреннего стержня, спивались.
В институте я проработал 15 лет. Много успел сделать. В Ташкентском музее хранятся мои работы. И книг я немало оформил. Среди них известное издание «Маугли».
Ныне рисует и моя старшая дочь. Интересный случай произошёл с мироточивой иконой в Оренбургской области. Прихожанка принесла в храм к батюшке икону, которая появилась на обычной разделочной доске. Так, мало того, икона эта стала источать миро. Люди начали приходить отовсюду, чтобы ей поклониться. А потом храм ограбили, и на эту икону кто-то позарился. Тогда батюшка, который прочитал в газете «Благовест», что моя дочь пишет иконы, обратился с просьбой воспроизвести эту самую икону, указал её размер. Дочка сделала работу, икону отослали, и в храме она опять замироточила.
Выставка картин отца Павла в «Народной галерее» - подарок жигулёвцам, который благодарные зрители должны оценить по достоинству.